De Volkskrant 26-02-1990

От нашего корреспондента HANS VAN WISSEN

Ton Sijbrands анализирует свои проблемы в семнадцатой партии поединка с Чижовым перед внимательной аудиторией. Фото Guus Dubbelman

AMERSFOORT - Во время 16-матчевого поединка между чемпионом мира Чижовым и претендентом Sijbrands, шашист Могилянский решил, что пришло время для тирады, которую он, вероятно, давно обдумывал. Обычно вальяжное американское заикание изгнанного русского вдруг стало более беглым. Шум в столовой ратуши утих. Могилянский дал шпоры своему коньку - модернизации шашек. "Если мы ничего не сделаем, игра умрет", - ораторствовал он. Sijbrands с жалостью покачал головой, когда после очередной ничьей ему сообщили. "Я не согласен с этим на 200 процентов", - сказал он.

Могилянский призывал к переменам не столько из-за ничейности игры, сколько из-за ее визуальной утомительности. "Если понадобится, игроки будут обязаны поднимать по сто килограммов после каждого хода", - сказал он, довольно неуклюже имитируя движения штангиста. "Неважно, что именно, лишь бы что-то произошло. Правила меняются повсюду. Так чего же мы боимся? Почему бы нам не организовать два лагеря с одним часом времени на размышления для каждого игрока?"

"В начале века в Соединенных Штатах были ассоциации с 300 членами. Сейчас на всю страну приходится не более 100 серьезных шашечных игроков. Этот вид спорта нужно сделать интересным для телевидения. Времена сейчас такие. Американский ребенок смотрит телевизор и имеет компьютер. Шахматисты это поняли и извлекают из этого выгоду. Но Всемирная федерация шашек ничего не делает. Она борется за выживание. Шашки не менее интересны, чем шахматы. Наоборот. Но мы просто обязаны что-то делать".

Sijbrands был в ужасе. Особенно от предложения увеличить темп игры. "Я понимаю, что это противоречит веяниям времени, но на самом деле я за то, чтобы снизить темп. Пятьдесят ходов за два часа - это безумие. В шахматах я ничего не могу понять. Я играю в третьей, четвертой региональной лиге, но там у меня два часа на сорок ходов. Здесь я играю за титул чемпиона мира и должен сделать на десять ходов больше. Я принадлежу к тому течению, которое говорит, что именно увеличение темпа игры - это конец игры. Тогда можно отбросить всю существующую литературу по эндшпилю.

"Двадцать партий для матча Чемпионата мира - это слишком долго. По крайней мере, как игрок, я считаю, что это слишком долго. Это тяжело. Для Чижова дефицит на протяжении всего матча - это гигантская нагрузка, а для меня минимальный перевес тоже не в радость. Турнир привлекает меня гораздо больше. Чемпионат мира в Groningen в октябре порадует меня больше, чем этот поединок. Сейчас каждый день присутствует страх потерять преимущество. Но с другой стороны, я просто считаю, что матч чемпионата мира должен состоять из 20 партий. Такова традиция. Боксерский матч тоже не длится больше двух раундов. Потом боксеры небритые. Люди хотят крови на шесте".

Странное сравнение для такого абсолютно ненасильственного гроссмейстера, как Sijbrands, который однажды лишь жестоко напал на Купермана за его неправду, да и то только словесно. Но, возможно, Sijbrands хотел отмахнуться от аргументов самого Могилянского (американского). То, как мало общего у столь мягкотелого Sijbrands с "боксом", стало ясно, когда он признал, что ему придется драться в субботу в Amersfoort против человека, к которому он явно испытывает симпатию.

"Но общение во время такого матча невозможно. Я просто каждый раз чувствую, что сижу напротив очень сильного игрока". Не хочу быть голословным, но даже в, казалось бы, очень спокойных, классических матчах на лаве, в которых он ничего не добивается, Чижов последовательно выигрывает у того, кто не начеку. Чего бы мне очень хотелось, так это написать с ним после этого матчевый сборник. Планов пока нет, но вообще-то он должен приехать ко мне на неделю, чтобы проанализировать поединок".

Тем временем матч Чемпионата мира по шашкам вошел в решающую фазу. В которой Sijbrands постепенно рискует все меньше, ведь атака должна исходить от Чижова. Sijbrands впереди, но и Чижов выглядит странно условно ущемленным. Две недели назад российская делегация, в которую теперь входит первый тренер Чижова и отец шашек Щебышев, предположила, что решающим фактором может стать лучшая физическая форма 15-летнего россиянина. Пока это кажется вопиющим просчетом. Именно Sijbrands иногда в течение часа после партии рассказывает зрителям о своих волнениях во время игры - с удивительно точными ссылками на другие, иногда древние игры и дуэли - и именно Чижов сразу же отправляется в гостиницу с лицом, покрытым шрамами от усталости.

После своего анализа Sijbrands все еще разрешает задавать вопросы. Но он - как бы опровергая утверждение Могилянского о главенстве телевидения - заставляет съемочную группу ждать, пока она войдет в демонстрационную зону первой. "Публика важнее", - говорит он. Очень поздний ужин, тарелки с карманами-шашками рядом со столовыми приборами. Именно так в пятницу Sijbrands, включая секунданта Krajenbrink и второго комментатора Auke Scholma, обнаружили, что даже в пятнадцатой партии была пропущена многообещающая комбинация.

"Но больше всего, конечно, я жалею, что дважды упустил победу в 14-й партии. Изначально был богатый выбор хороших вариантов, и тогда неудивительно упустить победу в условиях дефицита времени. Но после временных проблем я действительно поверил, что у Чижова не осталось защиты. Я так разволновался из-за этого, что сделал 52-й ход слишком быстро. Тогда он придумал очень сложную, отнюдь не очевидную защиту. Если бы я тогда все спокойно рассчитал, то, наверное, распознал бы эту возможность. Но я этого не сделал".

Johan Krajenbrink ("Это невероятно монотонная жизнь, почти оторванная от реальности") к концу матча устает все больше и больше из-за одного только напряжения: "Если бы сейчас была проиграна еще одна партия, катастрофа была бы неисчислимой. Тогда мы всегда будем думать о той четырнадцатой партии". Каждое утро Krajenbrink тратит два-три солнечных часа на подготовку дебюта или дебютного ответа с Sijbrands. Он считает, что Чижов играет довольно консервативно, однобоко и предсказуемо: "Должно быть, он опасался дабака после поражения во второй партии. Возможно, именно поэтому он так долго выжидает, чтобы сыграть "все или ничего". По натуре он импульсивный игрок, но сейчас он действует очень жестко и дисциплинированно. Если бы я был Ton, я бы чаще провоцировал или засыпал. Возможно, так и было задумано. Но "Матч зевак", как называли поединок Ton'а против Андрейко в 1973 году, - это не он. Это видно из одной только продолжительности поединков".

Sijbrands: "Функция Johan Krajenbrink очень сильна на ментальном уровне. Он постоянно говорит мне, чтобы я продолжал бороться. Но его положение не очень завидное. С одной стороны, он должен позволить мне играть смелее, чем я обычно играю, потому что я не переполнен уверенностью в себе, но, с другой стороны, если он сделает слишком рискованный дебютный выбор, на него обрушится весь голландский шашечный мир. Он справедливо предупреждал меня о быстрой игре Чижова. Я сам из тех, кто в клубных соревнованиях часто пятнадцать минут сомневается в первых двух ходах. Таких шашистов много. Которые вообще считают, что зря делают ход. Поэтому я на 200 процентов не согласен с Могилянским. Если вы хотите улучшить качество партий, это можно сделать только увеличив время на обдумывание".