После еще трех ничьих я встретился с Каспаровым, играя белыми. Примерно в то время было много разговоров о возможном матче за титул против Каспарова. Думаю, это начало влиять на меня в течение 1999 года; вместо того, чтобы просто играть свободно и легко, я забивал голову другими вещами — как произвести хорошее впечатление для матча, и тому подобное. Думаю, что сейчас уже научился выбрасывать такие посторонние проблемы из головы, но в то время я не был на это способен. Партия против Каспарова поэтому имела особую важность, поскольку она могла не только решить судьбу первого приза в Линаресе, но также повлиять на наше моральное состояние перед потенциальным матчем. Партия оказалась довольно примечательной. Я угодил прямо в очень глубокую дебютную подготовку Каспарова. Хотя я анализировал тот же самый вариант, вскоре стало очевидным, что моя подготовка оказалась недостаточной. В критической позиции я анализировал несколько продолжений, но упустил одно, которое в действительности было сыграно и заставляло белых искать очень узкую дорожку к ничьей. Я не нашел ее и попал в очень плохой эндшпиль. Тем не менее, я начал затем хорошо защищаться и благодаря нескольким неточностям Каспарова сумел добиться ничейной позиции. К сожалению, в этот момент я начал искать слишком чистую и форсированную ничью и допустил фатальный зевок.